«КУРСКАЯ ПРАВДА», 30 июля 1989 года

УЧИМСЯ ДЕМОКРАТИИ

УРОКИ 23-го ИЮНЯ

Ещё накануне... Ещё накануне всё бы­ло таким безоблачным и безмятежным. Ведь этот день не только Восточное де­по, все трамвайно-троллейбусное уп­равление жило, казалось, одним: фи­нальными соревнованиями конкурса профессионального мастерства. Апло­дисменты, цветы... Конкурс удался, два призовых места достались водителям Восточного депо, и. о. начальника депо В. А. Кролевецкий нет-нет да и пытал­ся прислушаться, о чём говорят люди, и удовлетворённо отмечал: всё в по­рядке. Чествование победителей наме­чалось на вечер следующего дня в кафе «Майское». Казалось, позади не только трудно­сти конкурсного состязания, но и вооб­ще вся напряжённость последнего вре­мени. Финал конкурса и вечер в честь победителей (по совпадению, конечно, но по совпадению, всем понравивше­муся) должны были знаменовать и другой финал: своеобразного марафо­на в нарушившемся взаимопонимании между администрацией и трудовым кол­лективом. Все вроде шло к тому. Уда­лось погасить недовольство, возникшее в троллейбусном депо и выразившееся в митинговании в течение всей ночи.

С водителями трамваев Восточного депо посложнее. Ещё 31 мая они на­правили начальнику ТТУ В. Т. Овсянни­кову ультимативное письмо из несколь­ких пунктов со 126 подписями — с требованием о повышении зарплаты. Письмо заканчивалось словами: «Пред­лагаем решить эти вопросы в полном объёме. В случае отказа выполнить на­ши требования с 15 июня, положитель­ного решения будем добиваться путём забастовки». Но вот уже и 22-е, а пока ничего — тихо.

Громче, музыка, играй! Праздник, всем хорошо...

Но музыка была заказана на вечер следующего дня. Впереди был день ожидания. Чего? И. о. начальника депо планировал обдумать хоть несколько тёплых слов, которые обязательно надо будет сказать. У водителя-наставника 3. П. Дон выдался выходной, и она радовалась: и в парикмахерскую можно будет вырваться, к вечеру предстояще­му приготовиться. Так безоблачно и безмятежно было накануне дня, который будет потом на­зываться по-разному, но чаще всего «нештатным».

Но это всё, так сказать, по одну сто­рону... А по другую сторону... 23 июня в положенное время все трамваи Восточного депо — это 1, 2 и 4 маршруты — вышли на линию, а око­ло семи часов утра водитель-наставник В. М. Юматова разыскала и. о. началь­ника депо и прерывающимся от волне­ния голосом предупредила:

— «Сейчас все начнут заезжать в де­по. Что будет?»

В. А. Кролевецкий распорядился: «Идите на «кольцо, объясните людям, что в рабочее время нельзя проводить собрания». А сам бросился звонить диспетчерам промежуточных пунктов, выяснять обстановку, просить повлиять на водителей. Диспетчеры влиять пытались, на рель­сы вышли заместитель председателя профкома управления С. Г. Соколова, председатель профкома депо Е. М. Ноздрачева, водители-наставники. Но тщетно... Вскоре, смяв спешно органи­зованную цепь администрации, первый вагон скрылся в воротах депо, в считан­ные минуты за ним проследовал еще 61. На просторной площадке перед зда­нием депо, прямо на солнцепёке, вспых­нуло нечто, похожее не то на митинг, не то на собрание. Подоспели предста­вители администрации и городских вла­стей. Водители повторяли требования, изложенные в ультимативном письме. Доводы администрации тонули в шуме и выкриках возбужденных людей. Хорошо был различим чаще всего повто­рявшийся ответ митингующих: «Где хо­тите берите деньги. Не наше дело!» В кабины трамваев водители мало-помалу вернулись лишь после того, как администрация дала заверения: разме­ры премиальных будут повышены, за счет этого и возрастёт зарплата. Это первый итог организованного та­ким образом протеста. Сразу скажем ещё об одном: приказом № 201-л по ТТУ от 7 июля «за нарушение трудовой и производственной дисциплины, выра­зившееся в срыве пассажирских пере­возок» 49 водителей лишены премии за июнь на 50 процентов.

Самое время, как говорится, соби­рать камни. Сделать это, не хуля разбросавших их, надо, ибо, помимо прочего, да и прежде всего, это — урок. На будущее, и не только для коллектива, о котором речь. Правы ли водители в своих требова­ниях в принципе? Один из руководите­лей управления в доверительном разго­воре ответил: «Северный рынок про­диктовал их действия». Понимать это на­до так: 220—230 рублей, получаемых в среднем водителем при нынешнем уров­не цен, — это, конечно, не очень мно­го. ТТУ — предприятие, подпитываемое городским бюджетом, «источников» ро­ста благосостояния тут особо не сы­щешь. Это в водительской среде зна­ют хорошо. Но всё ли было «чисто» сделано при переходе на новые усло­вия оплаты труда с августа прошлого года? Тут остались большие сомнения.

126 человек, подписавших письмо в от­раслевой обком, указали несколько пунктов, по которым, по их мнению, есть возможность поднять зарплату. Среди «резервов» необходимость уче­та тяжести профиля пути, оплаты рабо­ты на трамвае «Т-ЗМ» по действующему тарифу, работа с микрофоном, работа в ночное время... И фактор чисто психологический: зарплата не просто невысока, она сни­зилась. У итээровцев же, наоборот, воз­росла. Специалисты, сверившись с инструк­циями, проведя обстоятельные консуль­тации с министерством, а также с кол­легами из других областей, сочтут по­том один за другим эти пункты несо­стоятельными. Снижение зарплаты водителям объяснят освобождением их от продажи абонементных талонов, по­вышение её у итээровцев — сокращени­ем штата.

Не будем вдаваться в нюансы слага­емых зарплаты той и другой категорий персонала ТТУ, это дело специалистов. Поинтересуемся другим: что же более всего вывело людей из кабин трамва­ев в самый час пик и заставило митин­говать на площади у здания депо? Только ли стремление во что бы то ни стало добиться повышения зарплаты, воспользовавшись нынешней демокра­тизацией? Видимо, большую роль сыграло и другое: неумение администрации вести че­стный, доверительный разговор с людь­ми. Говоря «администрация», имеем в виду не только и даже не столько пер­вых лиц управления. Гораздо большего могли добиться те, кто вроде бы всего ближе к людям, и в то же время ока­зался так далек от них. Почему в такой глубокой тайне держалось решение совместного заседания профкома и совета трудового коллек­тива о повышении премиальных доплат, выработанное ещё накануне конкурса? Ведь в составе Совета трудового коллек­тива есть представители Восточного де­по. Непонятно, почему никто словом о принятом решении не обмолвился.

После 31 мая — с того дня, как появилось «письмо 126-ти» — сколько про­шло, но пытался ли кто поговорить с подписавшими его? Увы, такой разговор, по душам, с глазу на глаз, состоялся с каждым уже постфактум. Вела его спе­циально созданная комиссия, поставив­шая целью, как нам сказали, «выявлять не зачинщиков, а истоки конфликта». У председателя этой комиссии, главно­го инженера ТТУ В. А. Козырева, от раз­говора с людьми остались самые лучшие впечатления. Люди были искренни. И в оценке происшедшего, и в неве­дении относительно подоплеки его, откровенно высказывались о наболевшем. Избранную форму протеста в большин­стве своем решительнейшим образом осуждали. Показательны, кстати, объяснительные, которые были отобраны у «бастовав­ших» в письменном виде: «Все заехали, и я заехала», «23 июня я заехала в депо в 9 часов, так как мне сказали за­ехать. Я не знала, зачем, вот и заеха­ла», «23 июня я заехал в депо, так как не считаю нужным отрываться от мне­ния коллектива». Но есть и иное мне­ние: «Не считаю себя виновной», «23 я заехал в депо. Причину объяснить отказываюсь», «Отказываюсь писать объ­яснение». Некоторые сдали чистые ли­сты, надписав лишь фамилию начальни­ка ТТУ, которому такие «объяснения» предложили адресовать.

Если бы найти время для разговоров и объяснений раньше! Разве некому этим заниматься? Орга­нов и ответственных лиц, как и повсю­ду, полный вроде набор. Но вот неза­дача: никто ни по отдельности, ни вме­сте не уследил, «с чего всё началось». Поинтересовался в профкоме: «Что вы предпринимали после того, как стало известно о письме?» В ответ услышал: «Участвовали в совместном заседании с СТК». В СТК: «Участвовали в совместном заседании с профкомом». В парткоме: «Выпускали стенгазету». По чистосердечному признанию води­телей-наставников В. М. Юматовой и 3. П. Дон, и им некогда было с людьми поговорить: «Наряды, бумаги, техподготовка вагонов...»

Ну а уроки на завтра? Извлечены ли? Не станем утверждать категорично. Предадимся вместо этого перечислению, хоть, может, и утомительному, но до­статочно проясняющему многое. Состоялся ли глубокий, всесторонний и принципиальный разговор с водителя­ми? Фактически нет. Мне довелось при­сутствовать на инструктивном совеща­нии, где этот вопрос только «мелькнул». Водители интересовались, почему не все сошедшие в тот день с линии попа­ли в приказ, — им ответили. Там же, кстати, и прозвучало: «Кто же знал, что уже было готово решение о повышении размера премии?» Вот и весь анализ. Секретаря партбюро депо Н.В.Мелихо­вой и председателя профкома депо Е. М. Ноздрачевой на совещании не было, секретарь парткома управления В. П. Гришин не выступил. Не выступил и никто из водителей. Необходимость же в таком разгово­ре большая. У водителей много неясностей по зарплате, они говорят меж со­бой с недовольством о путанице в учёте рабочего времени, о том, что остаются без удовлетворения претензии, связанные с условиями труда; на ко­нечных пунктах как не было, так и нет автоматов по продаже газировки, нет бытовок, много иного. С другой сторо­ны, со всей прямотой и водителям мож­но бы сказать, что такая крайняя мера, без предупреждения, без попытки выяснить что-то «мирным» путем — не самый лучший способ отстаивания своих прав. 13000 пассажиров, не перевезенных за время выяснения отношений, — это не только потерянная выручка.

События последнего времени показа­ли, что, встав на путь строительства правового государства, мы должны от­казываться от многих стереотипов про­шлого. Чем быстрее поймём, что наше, печально укоренившееся стремление разрешать социальные конфликты на частном уровне, реагируя лишь при экс­цессах, может дать лишь временное облегчение, — тем скорее идея право­вого государства обретет плоть. Месяц — срок более чем достаточ­ный для подготовки такого разговора. Профком управления медлит. Отрасле­вой обком профсоюза вообще никак не отреагировал на случившееся. Мы говорили, что немало материала для размышлений и анализа накопила «комиссия Козырева». Но как ими вос­пользовались? Пока никак, все закончи­лось передачей этих материалов в Со­вет трудового коллектива, там они и лежат «невостребованными».

Странное впечатление оставляет июль­ский номер стенной газеты «Городской электротранспорт». Состоит он из един­ственной, но очень пространной статьи «Основное звено партии», посвящённой итогам пленума райкома КПСС, обсуж­давшего вопрос о роли первичных парторганизаций в укреплении дисцип­лины коммунистов. В статье немало верных в принципе, но абсолютно об­щих фраз, и нет упоминания о том, что произошло в коллективе! Статья не на ту тему? Но почему бы рядом не поме­стить «на ту»?

К сожалению, не проявил должного интереса к не такому уж рядовому в нашей жизни событию и Ленинский райком партии. Инструктор промышленно-транспортного отдела Ю. А. Анике­ев, по его словам, «к событию припоз­дал», приехал в депо, когда всё уже кончалось, потом к нему уже не воз­вращался. Секретарь райкома И. С. Алёшина, сетуя на занятость, всячески сожалела, что по-настоящему у райко­ма руки до ТТУ так и не дошли... А что же водители, как сами они расценивают такую реакцию на ЧП, на события «нештатного дня»? «Форму, может, и действительно мы избрали не ту, но действовать будем» — один из услышанных, ответов. Не рано ли поставили точку на собы­тиях 23 июня в ТТУ?